Отправляю это я открытки с поздравлениями предприятиям - клиентам. И вижу то, что мне непонятно - улица Сакко и Ванцетти. Оказывается, это непростая история:
читать дальше
15 апреля 1920 года в 3 часа дня в местечке Байнтри под Бостоном инкассатор Фрэд Парментер и его охранник Алессандро Берарделли, вооруженный пистолетом 38 калибра, вышли из автомобиля и направились к обувной фабрике, держа под мышками несгораемые коробки с зарплатой для рабочих на общую сумму в 16 000 долларов. На полпути к ограде фабрики они были атакованы двумя грабителями. Когда инкассатор и его охранник оказали сопротивление, один из нападавших открыл стрельбу. Он всадил три пули в Берарделли и одну в Парментера. Парментер уронил коробки, упал, но потом приподнялся и пополз в сторону рабочих итальянцев, которые неподалеку копали канаву. Бандит догнал его и добил. Берарделли, сраженный тремя пулями, стоял на коленях и кашлял кровью. Бандит вернулся к нему и на глазах десятков свидетелей еще дважды в него выстрелил. Потом грабители вскочили в подъехавший бьюик и изчезли.
Через несколько дней полиция арестовала двух итальянских анархистов-эмигрантов: 29-летнего рабочего обувной фабрики Никколо Сакко и 32-летнего уличного торговца рыбой Бартоломео Ванцетти. И начался судебный процесс, который закончился только в 1927 году смертным приговором. И который до сих пор большинство американских интеллектуалов считает главным позором американской судебной системы. "Трагедия Сакко и Ванцетти, - писал Альберт Эйнштейн, - должна оставаться незаживающей раной на совести человечества". В нашей сегодняшней передаче участвует председатель "Комитета памяти Сакко и Ванцетти" Боб Палмер. Мистер Палмер, я знаю что Сакко и Ванцетти был вашими единомышленниками анархистами и вы, очевидно, должны им сочувствовать, но ведь при аресте и у того, и у другого были обнаружены в карманах заряженные пистолеты?
Полиция сразу решила, что нашла виновных и перестала искать. На суде выступили пять или шесть свидетелей обвинения, мельком видевших убийц, и опознавших Ванцетти и двадцать свидетелей защиты, которые подтверждали алиби Ванцетти. Но они были эмигрантами, отвечали на вопросы через переводчика и их свидетельства не были учтены. Это очень похоже на то, как сейчас не верят свидетелям-мусульманам, подтверждающим алиби подозреваемых мусульман только потому, что в стране преобладют антимусульманские настроения.
Взято отсюда:
http://www.svoboda.org/programs/OTB/2003/OBT.012203.asp
А вообще-то занятно: улицы называют в честь не то мафиози, не то жертв-мучеников социальной несправедливости, не то как укор судебной системы в ангажированности и ненакауемости лжесвидетельства.
Как не вспомнить Маяковского:
читать дальшеКуда бы
ты
ни направил разбег,
и как ни ерзай,
и где ногой ни ступи,-
есть Марксов проспект,
и улица Розы,
и Луначарского -
переулок или тупик.
Где я?
В Ялте или в Туле?
Я в Москве
или в Казани?
Разберешься?-
Черта в стуле!
не езда, а - наказанье.
Каждый дюйм
бытия земного
профамилиен
и разыменован.
В голове
от имен
такая каша!
Как общий котел пехотного полка.
Даже пса дворняжку
вместо
"Полкаша"
зовут:
"Собака имени Полкан".
"Крем Коллонтай.
Молодит и холит".
"Гребенки Мейерхольд".
"Мочала
а-ля Качалов".
"Гигиенические подтяжки
имени Семашки".
После этого
гуди во все моторы,
наизобретай идей мешок,
все равно -
про Мейерхольда будут спрашивать:-
"Который?
Это тот, который гребешок?"
Я
к великим
не суюсь в почтейнейшие лики
Я солдат
в шеренге миллиардной.
Но и я
взываю к вам
от всех великих:
- Милые,
не обращайтесь с ними фамильярно!
-
-
21.12.2005 в 06:49